Режим военной диктатуры продолжался в Бразилии ровно 21год – с 1го апреля 1964года (1 апреля – день дураков в Бразилии, поэтому военные указывали 31 марта в качестве дня переворота) до 1 января 1985года. В это время, время политических репрессий, было убито [порт] 380 человек (большинство из которых боровшиеся против диктатуры партизаны, но также многие – простые люди, которые просто не поддерживали режим). 147 человек из этого числа пропали без вести, о них до сих пор ничего не известно, и их тела не найдены.

Жертвами пыток и произвольных арестов были тысячи бразильцев, включая[порт] беременных женщин, а в некоторых случаях и детей, при этом сыновья и дочери политзаключенных присутствовали [порт] на пытках.

28 августа 1979 года, ожидая близкий конец диктатуры и возможность судебных разбирательств, диктатор Жуан Фигейреду издал закон номер 6683, известный как  Lei da Anistia [Закон об Амнистии, порт], который фактически оправдывал гражданских лиц и военных, причастных к этим преступления  и пыткам.

Полковник Коронел Карлос Альберто Ботлханте Устра [порт] был единственным военным, которого судили и вынесли обвинительный приговор[pt] 9 октября 2008. Таким образом он официально был признан палачом, хотя согласно решению суда он не должен был ни выплачивать штрафов, ни быть заключенным в тюрьму – приговор носил чисто декларативный характер.

Но через 25 лет после окончания режима диктатуры никто из виновных не был наказан и военные записи о том периоде остаются засекреченными, не давая возможности семьям 147 пропавших без вести узнать правду об их родственниках.

Учитывая это и факт, что президент республики Дилма Русефф сама была жертвой режима диктатуры и боролась против него в партизанской войне, в феврале был организован коллективный блог [порт], требующий открытия архивов.

Создатель коллективного блога Ниара де Оливера из Pimenta com Limão [Перец с лимоном], приводит причины [порт]:

Para que mais nenhuma mãe/pai morra sem saber o fim que a ditadura militar e o Estado brasileiro deram ao seu filho/a, que os arquivos secretos sejam reclassificados como públicos já e que seus torturadores e assassinos sejam identificados e punidos.

Afinal, não se constrói uma democracia plena com tantas ossadas escondidas dentro do armário.

Габриэль Пинхейро комментирует [порт] ожидания Дилмы Русефф:

No dia em que foi empossada como Presidenta do Brasil, Dilma Rousseff emocionou-se ao lembrar de seus companheiros de luta que “tombaram na caminhada” contra o regime militar. Além disso, convidou ex-colegas de cárcere para a posse. O simbolismo presente na eleição da ex-militante é claro: ela também é hoje comandante suprema do Exército. Por esses e outros motivos, grande parte de seus eleitores, este que vos fala incluído, depositaram em Dilma a confiança de que uma postura diferente seria tomada com relação aos arquivos militares e investigações de crimes cometidos pelo Estado durante aquele período.

Леандро Партениани не видит причин [порт] для того, чтобы архивы и дальше хранились под грифом «секретно»:

[…] não faz sentido nenhum, 25 anos depois da redemocratização, ainda termos documentos do período militar classificados como secretos, ultra-secretos ou restritos. Permitir que esses arquivos continuem fechados, longe das vistas da população, é negar à sociedade um direito fundamental e, portanto, inibir o avanço democrático. Afinal de contas, se as pessoas não compreendem exatamente o que aconteceu no seu passado, que valor darão à democracia? Como se espera afirmar um sistema democrático que esconde da sociedade parte de sua História?

Он также поддерживает идею создания Комиссию по установлению истины, как это было сделано в соседних странах:

Vale lembrar que, dentre os países envolvidos na Operação Condor (aliança de vários regimes militares da América do Sul, como Brasil, Argentina, Chile, Bolívia, Paraguai e Uruguai, para coordenar repressão a opositores de extrema esquerda), apenas o Brasil ainda não adotou uma Comissão da Verdade.

Эдиане Оливьера напоминает нам [порт], что Суд по Правам Человека при Организации Американских Государств  (ОАГ) вел дело Амнистии, нелегально [порт] созданной во время военного режима, и Бразилия не позаботилась о решении Суда:

A Corte dos Direitos Humanos da Organização dos Estados Americanos (OEA) reconheceu a importância de se identificar e punir os torturadores da Ditadura Militar, decidindo que a manutenção da Lei da Anistia fere acordos internacionais assinados pelo Brasil. Mas, infelizmente, o governo brasileiro segue ignorando a decisão.

[…]

A tortura está institucionalizada no País porque não é possível punir tortura tendo anistiado os maiores torturadores de nossa história e nem sequer identificá-los.

Тиаго Белеса сравнивает [порт] отношения между пытками в прошлом и сегодняшними пытками в полицейских участках:

A não punição dos assassinos e torturadores de ontem, é a certeza da não punição dos assassinos e torturadores de hoje. O Estado é conivente.

Родриго Кардиа сравнивает [порт] ситуации в Бразилии и Аргентине:

A Argentina, é verdade, sofreu uma ditadura muito mais violenta que o Brasil. Em apenas sete anos, foram mais de 30 mil mortos e desaparecidos. Mas isso não faz com que os 21 anos de regime militar brasileiro mereçam ser esquecidos. Pois aqui também se prendeu, torturou, desapareceu e matou.

Амандитас говорит [порт] в правах жертв и их семей:

Essas famílias atingidas pelo “regime” não podem ser ignoradas, tratadas como se tivessem morrido juntamente com o “regime”. As famílias não acabaram: elas estão aí, querendo ter o que parece ser um privilégio: o direito de contar suas próprias histórias.

Наконец, Лука объясняет [порт]:

Abrir os arquivos da ditadura militar não é apenas honrar aqueles que tombaram naquela época, mas também mostrar que não aceitaremos mais ficar anos sem notícias de desaparecidos neste país.

Pau de arara nunca mais.

The Ordem dos Advogados do Brasil (OAB – Ордер Адвокатов Бразилии) опубликовал онлайн петицию с требованием рассекречивания архивов и запустил Национальную Кампанию за Истину и Память.