Этан Цукерман (Ethan Zuckerman) [анг], один из основателей Global Voices, в своей книге «“Восстановить контакт”: кибер-космополиты в эру Интернета» (Rewire: Digital Cosmopolitans in the Age of Connection)  [фр, как и другие ссылки, если не указано иное] анализирует причины, почему коммуникативный потенциал, подкрепленный современными технологиями, не всегда превращается в крепкую связь между людьми. В своей книге Rewire Цукерман явно описывает необходимость в труде переводчиков для обеспечения более точное понимания мировых событий в их оригинальном контексте.

«”Восстановить контакт”: кибер-космополиты в эру Интернета». Этан Цукерман.

В книге Rewire объясняется, что, даже если благодаря огромным достижениям в области информационных технологий весь мир доступен нам в один клик, факт остается фактом: система, которую мы посещаем, все же достаточно сложна и ограничивается сферами нам наиболее знакомыми. Чтобы попытаться разрешить эту самоизоляцию сети, Цукерман предлагает некоторые способы восстановить контакт с Интернетом: одно из таких предложений — способствовать раскрытию новых сфер для анализа в сопровождении с теми, кого называют посредниками — bridges figures — или кураторами (гид).

Роль интуиции в познании

Для интуиции в познании существует особый термин – серендипность [рус] (процесс выявления результатов через стечение случайных обстоятельств). Большое количество самых важных научных открытий, как например открытие пенициллина, изобретение Post-it, Розеттский камень или велкро — плоды этого процесса.

Розеттская плита в Британском музее, найденная случайно французским солдатом в период египетской кампании Наполеона Бонапарта — Википедия. Лицензия «С указанием авторства — Некоммерческая»

Главный редактор internetactu.net Хьюберт Гийо (Hubert Guillaud) комментирует статью Кристиана Фора (Christian Faure) «Как быстро узнать то, о чем ничего не известно?» следующим образом:

J’aime aller dans les librairies que je ne connais pas et quand elles me perdent, c’est-à-dire quand je ne reconnais rien de ce que je connais dans leur rayon, alors je me dis qu’elle semble intéressante. Je vais souvent au rayon des essais et mon plus grand plaisir est d’y découvrir ce que je ne connais pas et plus il y en a, qui semble de qualité, et plus ça m’intéresse en fait ou plus je considère la librairie. Ca ne signifie pas qu’en faisant ainsi on ne procède pas pour autant par induction, effectivement. Nous avons tous une tendance forte à l’induction, mais peut-être plus parce que nous avons toujours un avis singulier (par essence), une première impression, qu’une expérience multiple. J’ai même tendance à penser que concevant le monde ainsi, nous avons forcément tendance à construire des outils dans lesquels nous nous reflétons ou qui voient le monde tel qu’on le voit. Nos outils d’agrégation, nos outils de personnalisation ont tendance à voir le monde par la lorgnette où on le regarde

Мне нравится ходить по еще незнакомым мне книжным магазинам, и когда они на меня разрушительно действуют, ну, то есть  я не знаю чего-то в диапазоне их отрасли знания, тогда я себе говорю, что магазин, кажется, интересный. Я часто хожу между полок с эссе и мне приятно открывать то, о чем я не знаю, и еще то, что кажется достойным внимания, и еще то, что мне действительно интересно, или еще что-то, за что я ценю книжные магазины. Тем самым это не значит, что многое не делается согласно нашим индуктивным рассуждениям. Мы очень склонны к индуктивным рассуждениям, но это, может быть, из-за того, что всегда больше ощущается состояние определенного видения (это наша сущность), первое впечатление, чем применяется множественный опыт. Я также склонен думать, что понимая мир таким образом, мы больше создаем инструментарий, в рамках которого мы отражаем самих себя, или который видит мир таким, каким он нам является. Степень нашего агреже, уровень персонализации заставляют смотреть на мир через созданные этим очки.

Сильви Кателлен (Sylvie Catellin), доцент на кафедре коммуникации, объясняет насколько серендипность — важный движущий момент во всех исследованиях и настолько же «инструмент рефлексии», позволяющий понять причину появления этого процесса:

L’intuition scientifique est définie comme une idée unifiante ou clarifiante, laquelle surgit dans la conscience en tant que solution d’un problème qui préoccupe intensément le chercheur. Elle survient de manière inattendue, de quelque étrange univers extérieur, lorsque l’on est absorbé par des problèmes urgents ou bien pendant le sommeil.  Parmi ces conditions, il faut notamment retenir le profond désir de savoir, le stock de connaissances en mémoire reliées au problème, le sentiment de liberté, l’aptitude à briser la routine, la discussion du problème avec d’autres chercheurs [..]  C’est peut-être justement lorsque les scientifiques réfléchissent à leur expérience de la créativité et de la sérendipité que les sciences dites « dures » sont les plus susceptibles d’entrer en dialogue avec les humanités, les arts, les sciences humaines et sociales, devenant plus réceptives à leurs discours et à leurs approches. La réflexivité (en supplément à la sérendipité) implique la liberté et l’émancipation par rapport aux dogmatismes épistémologiques.

Под научной интуицией понимается объединяющая и осеняющая идея, появляющаяся в сознании как решение проблемы, которая сильно тревожит исследователя. Она приходит неожиданно, из какого-то неизвестного внешнего пространства тогда, когда поглощен срочными проблемами или часто во сне. В этой ситуации нужно в особенности сохранять сильное желание знать, хранить знания, связанные с проблемой, в памяти, чувство свободы, способность бороться с косностью, поддерживать обсуждение проблемы с другими исследователями. (…) Это может происходить именно тогда, когда ученые размышляют над своим творческим опытом и опытом в области серендипности, о том, как «точные науки» смогут получше наладить диалог с человечеством, искусством, гуманитарными науками, а они, кстати, становятся более восприимчивыми к их выступлениям и попыткам сблизиться. Рефлективность [ит] ( в дополнении к серендипности) подразумевает свободу и открытость по сравнению с гносеологическим догматизмом.

Космополитизм

Космополитизм, просматривая франкоязычные сайты, понятие спутанное. В широком смысле, он означает интерес, направленный на зарубежные страны и их население. Факт, который не является частью определения, — это понятие о том, что не отрицается принадлежность к общине по происхождению и вытекающие из этого особенности. Часто угнетенные утопической идеей сторонники идеологии мирового гражданства выступают за объединение мира на основе кооперации, а не на конкуренции. Этот идеологический подход к миру не тот, который предложил Цукерман. Скорее он делает акцент на необходимости дать себе отчет в нашем серийном потреблении СМИ и открыть себя навстречу другим кругам прогрессивно мыслящих. 

Родриг Кутули  (Rodrigue Coutouly), сотрудник электронного журнала “les échos”, отмечает, что, учитывая усложнение человеческого общества, было бы разумно попытаться открыться этому прогрессу как можно скорее:

Il est devenu impossible de comprendre de l'extérieur, des organismes ou des sociétés humaines travaillés par des enjeux de plus en plus complexes et contradictoires, ayant accumulé des compétences et des modes d'actions foisonnants et d'une grande diversité.[..] La masse sans cesse renouvelée d'informations brutes finit en effet pour empêcher toute tentative cohérente d'analyse lucide des événements, elle renforce les stéréotypes et ne permet pas une compréhension distanciée, elle n'autorise aucune prise de hauteur, de prise de recul, dans le temps et dans l'espace.[..] (Il est primordial) de relier le particulier au général, le local au global.

Стало невозможным разобраться во всем вокруг, структурах или человеческих обществах, обработанных все более и более сложными и противоречивыми установками, накопившими некие навыки, и  изобилующими способами действий и огромным разнообразием (…) В действительности, получилось так, что косная, необновленная масса информации мешает осуществить любую когерентную попытку ясного анализа событий, укрепляет стереотипы и не позволяет понять что-то отвлеченное, препятствует какому-то пониманию чего-то высшего, не дает оценить во времени и пространстве.(…)(важно) мешает связать частное с общим, местное с глобальным.

Ульрих Бек, немецкий социолог, автор концепции «общества риска» и сторонник этой науки как новой теории, возникшей под влиянием космополитизма, защищает новый лик космополитизма:

Le cosmopolitisme est la prise de conscience du destin commun qui lie désormais toutes les parties du monde dans le partage des mêmes risques. [..] Il ne s’agit donc pas là d’un cosmopolitisme qui vient d’en haut comme celui incarné par les Nations unies ou par la Cour internationale de justice. Cela ne veut pas dire non plus que tout le monde devient cosmopolite, amateur de diversité culturelle ou polyglotte, ou que nous sommes tous conscients de ce phénomène. Cela signifie simplement qu’il y a de fait une cosmopolitisation qui vient d’en bas et qui change notre vie quotidienne, notre mode de consommation, notre vie politique, ou nos relations à l’intérieur même de nos frontières nationales. On peut parler en ce sens d’un « cosmopolitisme banal ». [..] Le risque global peut être l’une des forces aptes à produire des institutions cosmopolitiques capables de surmonter les intérêts appréhendés seulement à l’échelle nationale. Car les gens et les États peuvent apprendre qu’il faut résoudre les problèmes nationaux dans une société cosmopolitique. Cette perspective cosmopolite est réaliste ; c’est le nationalisme qui dans ce contexte est idéaliste : il regarde en arrière et n’apporte pas de vraies réponses aux société

Космополитизм — это приступ осознания общности судьбы, которая отныне связывает все части мира в рамках соответственного распределения рисков. (…) Следовательно, там речь не идет о космополитизме, который приходит свыше, как его описывают ООН или Международный Суд. Это не значит также, что все в мире станут космополитами, поклонниками разных культур или полиглотами, или что все мы осознаем этот феномен. Просто означает, что необходимо осуществлять космополитизацию, начиная с «низов», которая поменяет нашу повседневную жизнь, способ восприятия, нашу политическую жизнь или наши отношения в пределах наших национальных границ. В этом смысле можно говорить о «банальном космополитизме». Глобальные риски могут стать силой, способствующей созданию космополитических организаций, способных возвысится над регрессивными интересами национального масштаба. Потому, что люди и государства в состоянии понять, что национальные проблемы нужно решать в терминах космополитического государства. Такой космополитический проект весьма реалистичен, это национализм, который в данных рамках идеалистичен: он оглядывается назад и не дает реалистичные ответы обществу.