Как Путин тайно завоевал социальные медиа России за последние три года

Vladimir Putin at a press conference on December 18, 2014. Kremlin press service, public domain.

Владимир Путин на пресс-конференции 18 декабря 2014 года. Пресс-служба Кремля, общественное достояние.

Когда я бываю в США, меня часто спрашивают: насколько плохо жить в путинской России? Зная, что я работаю на независимом телеканале (www.tvrain.ru), задающие мне этот вопрос люди, вероятно, ожидают в ответ страшные истории о ежедневном кошмаре, который мне приходиться выдерживать под давлением тоталитарного режима.

Отвечать на вопрос оказывается неудобно, поскольку я должен разочаровывать такие ожидания, так как я не могу изображать свою жизнь в России в таких упрощённых, чёрно-белых тонах.

Многие стороны жизни в России странным образом трудно объяснить кому-то, кто никогда не жил здесь. Существует большой разрыв — каньон лицемерия — между официальным и реальным, и предполагается, что вы знаете, о чём вам нельзя говорить (фильм Андрея Звягинцева «Левиафан» во многом рассказывает об этом явлении).

Например, вы не можете сказать, что в России нет независимых СМИ; в конце концов, я работаю на независимом телеканале. Но дьявол кроется в деталях, и в этом случае мы безнадёжно отстаём по вооружению. В России случилось то, как если бы в США Fox News захватил вещание, выбил MSNBC с кабельного телевидения и оставил либералам вещать онлайн из маленькой частной квартиры в Бруклине.

Тот же фарс происходит и с выборами (где конкуренция — поддельна), с судами (где правосудие — ложь) и массовыми демонстрациями (где участие — обязательно).

Многие годы интернет был последним лучом честности в России. Теперь это не так. За последние три года кремлёвская армия по социальным медиа взяла штурмом то, что раньше было оплотом для стремящихся к «России без Путина» людей.

Вот как это произошло.

До парламентских выборов 2011 года, фальшь которых отправила более 100 000 протестующих на улицы, нельзя было меньше беспокоиться о политическом значении социальных медиа и интернета, чем делал это Кремль. Правительственный кукловод внутренней политики, человек по имени Владислав Сурков, довольствовался тем, что направлял деньги на топовых блогеров, платя им за публикации в «Живом Журнале» заказных историй время от времени.

Когда в декабре 2011 года начались зимние протесты, новые социальные медиа, а именно Twitter и Facebook, были под полным контролем политических оппонентов Путина, которые знали это и, что неудивительно, создали широкие сети для организации демонстраций против фальсификации выборов.

После двух массовых митингов в Москве против результатов парламентских выборов Сурков потерял свою работу в Кремле, обнаружив очевидную неспособность управляться с интернетом. Его сменил Вячеслав Володин, менее склонный к рассуждениям человек, известный за свой грубый, но эффективный стиль управления.

Говорят, что Володин мало понимает цифровой мир, но считается, что он прислушивается к другим людям, которые разбираются лучше. В 2012 году Володин назначил некоторых из этих подкованных в интернете советников на места в специальном подразделении Управления внутренней политики Кремля. Ответственность за предприятие он возложил на Тимура Прокопенко, молодого человека за тридцать с опытом работы для прокремлёвских молодёжных движений.

Сначала кремлёвская команда по социальным медиа просто копировала всё, что российская оппозиция делала в интернете. Если противники Путина критиковали его хэштегами, люди Путина немедленно отвечали хэштегами, нацеленными на Алексея Навального, самого заметного оппозиционного лидера России. Когда этот метод «мести» оказался слишком очевидным и примитивным, команда Кремля по социальным медиа перешла к другой тактике .

Они попытались заспамить социальные медиа аккаунтами-«ботами», хотя такие сети, как Twitter, быстро распознали это и вмешались. Кремлёвская команда затем обратилась к активистам из регионов, за пределами Москвы и Санкт-Петербурга, которых они ранее в значительной степени игнорировали. Теперь они стали набирать этих людей для службы живыми, дышащими ботами. Представьте: молодые мужчины и женщины со всей России подписались не делать ничего кроме продвижения трендовых тем в Twitter и троллинга либеральных СМИ в Facebook.

Мой контакт в Twitter сообщил мне, что они не имеют возможностей выступить против таких аккаунтов, так как ими действительно управляют реальные люди. Кремль нашёл замену армии ботов: армия троллей.

Конечно, даже подключения запасов прокремлёвских активистов из регионов было недостаточно. То, что начиналось с десятков перепрофилированных бойскаутов, стало сотнями, но достигло потолка. Когда это случилось, команда Путина обратилась к российским рекламодателям. По моим источникам, на настоящий момент 10 различных рекламных агентств работают на Кремль. Эти контракты секретны, и фирмы заботятся о сохранении других, неполитических клиентов.

Агентства ожесточённо конкурируют друг с другом за продление контрактов и большие сделки, что делает российскую индустрию онлайн-пропаганды весьма прибыльной и удивительно эффективной. Как «невидимая рука» Адама Смита, только наоборот.

Все вместе, эти усилия представляют многотысячную армию троллей. В некоторых районах, например, на окраинах Санкт-Петербурга, предприятия так велики, что эти люди занимают целые здания.

Это кажется шуткой, но тысячи нанятых блогеров «идут на работу» каждый день и пишут в интернет о величии Владимира Путина и упадке Запада. Они есть в Facebook, Twitter, на новостных сайтах и везде, где Кремль чувствует себя под угрозой и в меньшинстве. Свежие инструкции приходят каждый день по почте, указывая, что говорить и где публиковать — всё с целью укрепления президентства Путина среди войны и экономического кризиса.

К сожалению, это работает. Люди трудно поверить в масштабы интернет-вторжения Кремля, кажется невероятным, что правительство способно на такое сложное, целенаправленное воздействие. И всё же, это именно то, чего достигла путинская команда по социальным медиа.

Конечно, завоевание интернета стало намного легче после драматического сокращения независимых СМИ в России (явление стало известно как «грёбаная цепь»). Захват Кремлём социальных медиа в конце концов помог ему достичь людей, которые не смотрят государственные телеканалы. Теперь круг замкнут.

Система работает следующим образом: тролли наводняют секцию комментариев предписанными жалобами на Запад или либеральную оппозицию, а затем государственные СМИ сообщают об этих комментариях как о «возмущении блогеров», разжигая дальнейшие разговоры в интернете и создавая то, что становится смесью натурального и искусственного. Таким образом команда Путина может навязывать свою повестку даже либеральному гетто российского интернета.

Основываясь на успехе этой модели в России, Кремль сейчас серьёзно вкладывается в её «экспорт» в социальные медиа, популярные в Европе и США.

Если вы живёте на Западе, остерегайтесь.

Статья выражает взгляды и мнения своего автора. Эти взгляды и мнения могут не совпадать со взглядами Global Voices или «Эха Рунета».

Начать обсуждение

Авторы, пожалуйста вход в систему »

Правила

  • Пожалуйста, относитесь к другим с уважением. Комментарии, содержащие ненависть, ругательства или оскорбления не будут опубликованы.