Через много дней после золотого юбилея Африканского союза: письмо заключённому блогеру Натнаэлю Фелеке

Trad Bar, Addis Ababa, Ethiopia. Photo by Rod Waddington via Wikimedia (CC BY-SA 2.0)

Trad Bar, Аддис-Абеба, Эфиопия. Фото пользователя Rod Waddington из Wikimedia (CC BY-SA 2.0)

В прошлом апреле в Эфиопии были арестованы девять блогеров и журналистов. Некоторые из этих мужчин и женщин работали с Zone9, коллективным блогом [анг], который освещал социальные и политические проблемы Эфиопии и продвигал права человека и подотчётность правительства. И четверо из них были авторами Global Voices. В июле им были предъявлены обвинения [анг] по Антитеррористической прокламации страны. Со времени задержания они находятся за решёткой, а суд вновь и вновь откладывается.

Это новая статья в нашей серии – «У них есть имена» – в которой мы хотим выделить каждого из блогеров, в настоящее время находящихся в тюрьме. Мы хотим создать их образы как людей, рассказать их собственные и своеобразные истории. Это письмо написано Амандой Ли Лихтенштейн (Amanda Leigh Lichtenstein [анг]), американской поэтессой и писательницей, которая долгое время проработала в Эфиопии и других странах Восточной Африки.

Дорогой Натнаэль,

Деревья на моей улице зелены и стоят в цвету, Натнаэль. Я чувствую себя нелепо, когда пишу тебе о погоде, но это не более нелепо, чем предполагать, что мои слова смогут достигнуть тебя за решёткой в Аддисе. Тебя держат там теперь больше года за такие работы и активизм, которые определяются и подтапливаются вопросами и требованиями. Ты был обвинён в принятии денег и подстрекательстве насилия, и всё, что я могу сейчас сказать тебе, это то, что деревья зелены. Это всё, что я могу сделать, чувствуя, что я бессильна сделать что-либо ещё. Я могу помнить тебя, публиковать статьи о тебе, говорить твоё имя и настаивать, чтобы люди вокруг меня делали тоже самое. Если я отвернусь от тебя, я предам себя как писателя.

Я пишу тебе из дождливого Чикаго, откуда я пыталась встретиться с тобой в интернете из относительной тишины и комфорта моей квартиры. Я вернулась в страну почти год назад. По ночам я прислушиваюсь к шуму автомобилей на автостраде. Я признаю: интернет-соединение было большим облегчением для меня в те первые месяца в Штатах. Сейчас, когда я дома, я часто задаюсь вопросом: как жизнь в Эфиопии? Моя сим-карта от Ethio-Net всё ещё лежит в кошельке, полном амулетов и брелков. Я жгу благовония на моей печи, общаясь, когда возможно, через Viber и Facebook с друзьями в Эфиопии, которые всё ещё, во многих смыслах, на свободе. Когда месяца проходят без обновлений, причина всегда одна: интернет, yelem!

Police lead Natnael Feleke (center right) and fellow blogger Atnaf Berahane (center left) to court. Photo courtesy of Trial Tracker Blog.

Полиция ведёт Натнаэля Фелеке (справа по центру) и его коллеги-блогера Атнафа Берахане (слева по центру) в суд. Фото любезно предоставлено Trial Tracker Blog.

Новости о твоём аресте не стали для меня сюрпризом. Ты, эфиоп, и я, американка, оба живём в клубке ловушек и скрытых смыслов. Что мы можем или не можем изменить в наших равно разочаровывающих правительствах зависит от доступа к деньгам и СМИ, смелости и креативности. Я закрываю глаза ночью, думая о твоей особенной судьбе, и задаюсь вопросом: как те из нас, кто находятся на свободе, продолжают жить своими жизнями, как будто терять нечего. На самом деле, терять есть всё.

Возможно, мы могли встретиться где-то в Аддисе, когда ты ещё был верным банковским работником, ездящим по Аддису колено к колену в забитом микроавтобусе, попивающим макиато по утрам, сприс или «St. George» [примечание переводчика: алкогольный коктейль] днём, ходящим к чистильщикам ботинок, погружающим пальцы в горячее широ с друзьями, гуляющим по крутым склонам в тумане, едящим ынджеру перед поцелуем, слушающим Aster Awake в голубом Peugot, тусующимся в «Тайту» перед камином, смотрящим на людей рядом с книжными магазинами на Арат-Кило. Я не знаю тебя, и я не могу сказать, что знаю Аддис, но я ездила по этим мокрым от дождя улицам, заходя в тёплые кафе, чтобы встретиться с журналистами-ставшими-наблюдателями-птиц, пытаясь избежать полных страха и беспокойств карьер.

В месяца перед твоим арестом в апреле 2014 года я несколько раз бывала в твоём большом городе, опьянённая высотой, думая, что я что-то знаю о твой стране: как передвигаться безнаказанно, разговаривать о гендерном равенстве в вестибюлях гостиниц, связываться с визионерами, потягивать красное вино, какой бы интернет не был у меня, прерывающийся и вновь начинающий работать, в отеле Jupiter.

Я быстро узнала, что успех моего проекта зависит от того, как легко мы согласуемся с местными и федеральными властями, как мы лавируем между наложенными CSOA [анг, Агентство по благотворительным учреждениям и обществам] ограничениями. Даже это письмо тебе — риск, на который меня убеждали не идти. Я рискую общением, дружбой, связями, сетями, ссылками, делая это письмо публичным жестом. И, если честно, я отмахнулась от этих предупреждений из-за определённого уровня американского высокомерия, мне кажется, он удерживает меня в двух шагах от страха.

К данному моменту я написала и удалила несколько версий этого письма, но я не могу перестать задаваться вопросом: что происходит, когда мы перестаём писать — говорить, — связываясь друг с другом для получения ответа, как сделал ты, когда встретился с госсекретарём Джоном Керри в Университете Аддис-Абебы и обратился к его противоречиям. Ответил ли Джон Керри на твоё письмо? Был ли ты сделан одним из приоритетов во внешней политике? Не стал ли ты кризисом, с которым мы вынуждены бороться? Отказался ли он от чего-нибудь, чтобы освободить тебя? На всех дипломатических встречах, проводимых В Аддисе для сохранения мира, как много было пожато рук для твоего освобождения?

Natnael with US Secretary of State John Kerry, Addis Ababa, 2013.

Натнаэль с госсекретарём США Джоном Керри, Аддис-Абеба, 2013 год.

Меня пробирает дрожь, когда я читаю, что обвинения против тебя связаны с твоей встречей с Керри в 2013 году. Вся предпосылка — освещённая телевидением встреча между мечтательными студентами Аддиса и госсекретарём США — кажется жестоким представлением, где все из нас — граждане и дипломаты, жители Запада и африканцы — лишь актёры. Но что ещё остаётся делать, кроме как приходить на такие встречи, позволять своей жизни принимать невообразимое направление? Мы могли бы оставаться дома, мы могли бы молчать, но когда мы приходим на подобные встречи, есть свидетели. Реальность, следовательно, не постоянна, но изменчива. Каждый вопрос — это камень, брошенный в спокойное, застойное озеро несправедливости.

Это действительно «тяжёлый разговор» — ты снова и снова предстаёшь перед судьёй по обвинениям в терроризме. Как часто само это слово будет терроризироваться злоупотреблением им нашего правительства? Что происходит, когда то, что мы пишем, вынуждает нас разрывать связи с тем иллюзорным миром привязанностей? Когда то, что мы пишем, больше, чем любовное письмо или список покупок, но набор требований, каталог боли? Когда же любой из нас посмотрит на себя или друг друга в зеркало и увидит в наших глазах только любовь?

Керии скажет тебе — он защитник искренности. В Ливии он думал, что должен помочь. В Мали он думал, что должен помочь. В Сирии он думал, что должен помочь. Он говорил о военных преступлениях, нарушениях прав человека и закона. И был ты — рискующий многим только за свободное выражение своих мыслей. Не говорил ли тебе Керри, что если ты хочешь изменить Эфиопию, начинать нужно с её молодёжи? Они говорят нам тоже самое здесь, где невооружённых чёрных людей убивает полиция без всяких последствий. Настоящий, исторический момент иногда кажется мрачным, Натнаэль. При всей этой мрачности деревья всё равно зелены.

И тогда ты вёл блог, потому что заботился. И тогда ты был напуган. Я попыталась объяснить старшеклассникам в Чикаго, что слова человека могут изменить мир. И тогда они не могли поверить, что на писателей могут устраивать облавы за попытку представить мир, как будто он может быть иным. Это происходит во многих местах. Это будет происходить, снова и снова, пока писатели желают писать по своему вне безумия этих дней. И тогда, в течение некоторого времени, я тоже не могла поверить в это. И тогда появился ты.

Пиши нам о новостях, Натнаэль. Ответь нам.

Начать обсуждение

Авторы, пожалуйста вход в систему »

Правила

  • Пожалуйста, относитесь к другим с уважением. Комментарии, содержащие ненависть, ругательства или оскорбления не будут опубликованы.